— Была возможность выучить, — сильные губы усмехнулись, — а я никогда не отказываюсь от таких возможностей. Я видел, — он указал рукой на комнату, — твои пометки в арабской грамматике. Очень хорошо, что ты начала заниматься языком. Надеюсь, мы скоро сможем объясняться. Я еще знаю французский, — добавил мужчина.
Изабелла посмотрела на его непокрытую, почти седую голову, на золотой эфес кинжала за поясом: "Где мы? Я знаю, что на юге от Рабата, — она задумалась, — примерно в двух сотнях миль, но где?"
— А как ты высчитала? — заинтересовался мужчина. "Расстояние".
— Меня отец научил, — оживилась Изабелла. "Покойный. Он был архитектором, мы с ним всю Италию изъездили. Средняя скорость лошади умножается на время, проведенное в пути, вот и все. Или средняя скорость верблюда, — девушка широко улыбнулась и спохватилась: "Простите…"
— Ничего страшного, — мужчина тоже улыбнулся, — а это, — он указал рукой куда-то вдаль, — Марракеш, столица моего султаната.
Изабелла открыла рот. Зардевшись, девушка пробормотала: "Простите, я никак…". Она мгновенно поднялась и мужчина усмехнулся: "Нет никаких причин вскакивать. Садись, пожалуйста, мы просто разговариваем. Меня зовут Мохаммед".
— Изабелла, — она опустилась поодаль.
— Я знаю, — он смотрел на бирюзовую воду озера. "Тут есть золотые рыбки, — рассмеялся он, — тебе будут приносить для них корм. Ты знаешь, откуда они, эти рыбы?"
— Из Китая, — кивнула Изабелла. "В прошлом году я планировала сад для частной виллы, под Флоренцией, там был целый каскад прудов. Очень хорошо получилось, — гордо добавила она.
— Мир очень велик, — задумчиво сказал Мохаммед. "Кто бы мог подумать, еще две, три сотни лет назад, что рыбы из Китая будут резвиться в озере, в центре Марокко. Ты охотишься? — спросил он.
Изабелла кивнула и султан улыбнулся: "У нас в горах отличная охота, даже есть львы. А в пустыню мы выезжаем с прирученными гепардами и ловчими соколами. Я знаю, у вас в Европе, так уже давно не охотятся. Но я тебя научу".
Изабелла помолчала и робко спросила: "Скажите, а как узнать, — что случилось с человеком, вместе с которым мы попали в плен? Его звали капитан Стефано".
— Ты любила его? — темные глаза султана испытующе оглядели Изабеллу.
— Как отец, — вдруг подумала девушка. "Мы с ним тоже — обо всем разговаривали. И совсем не стыдно".
Она поиграла бирюзовым кольцом на тонком пальце, и вздохнула: "Да, но это было детское. Он любит другую женщину, очень любит. Я просто, как друг, спрашиваю…"
Мохаммед вздохнул и погладил ее по каштановым волосам: "Его убили, когда он хотел бежать из тюрьмы. Мне очень жаль, девочка, но так бывает".
Он услышал сдавленные рыдания, и, пристроив ее голову у себя на плече, шепнул: "Ты поплачь, конечно, поплачь, милая. Пусть это будет последним горем у тебя".
Изабелла вдохнула запах его одежды — сосна и какие-то травы, — свежие, чистые, — и разрыдалась еще сильнее.
Наконец, она шмыгнула носом. Вспомнив большое, низкое, устланное шелками и шкурами ложе, Изабелла мрачно подумала: "Чем быстрее это случится, тем лучше. Незачем тянуть".
— Простите, ваше величество, — сказала она вслух. "Вы не за тем сюда пришли, конечно".
Мохаммед посмотрел на еще влажные, белые щеки и поинтересовался: "А зачем я сюда пришел?"
Изабелла зарделась и опустила голову: "Вы же меня купили, значит, надо…"
Мужчина улыбнулся: "Милая моя, мне шестьдесят пять лет, у меня пятеро сыновей, и, — он задумался, — шестнадцать внуков. Я тебя купил, не как наложницу".
В кронах деревьев шелестел ветер, звонко пела какая-то птица. Девушка, помолчав, спросила: "Тогда зачем я вам?".
— Я видел твой альбом, — Мохаммед поднялся. "Я тебя купил, — он улыбнулся, — потому что мне нужен архитектор. Пойдем, — он кивнул на комнату, — я кое-что принес, посмотришь".
Изабелла взглянула на планы и карты, что были разложены на большом, мозаичном столе: "Но я еще только учусь. В Европе женщины не могут строить, открыто".
— Тут, — султан подмигнул ей, — не Европа, дорогая моя. Вот, — он положил сильную, сухую ладонь на карту, — называется Эс-Сувейра. Я начал его строить десять лет назад. У меня был архитектор, француз, однако он уехал, — Мохаммед хмыкнул, — мы ему не по душе пришлись, наверное.
Девушка задумчиво сказала: "Вам нужен порт на атлантическом побережье. Для прямой торговли. Я понимаю. Товары с юга туда возить удобнее, не надо пересекать пустыню. Отличные фортификации, — она подняла голову от планов, — но я не вижу торгового квартала.
— Его еще нет, — усмехнулся Мохаммед: "Тебе надо будет, конечно, жить там, так удобнее. Заодно возведи себе виллу, и распланируй сады при ней".
Девушка повертела в руке очиненный карандаш: "Но как, же это? Мне надо будет наблюдать за стройкой, говорить с десятниками. У вас так не принято, — она указала на свое покрывало.
— Приезжай в паланкине и наблюдай, сколько угодно, — развел руками султан. "Говорить можно через евнухов, у тебя их будет столько, сколько надо".
Изабелла, было, потянулась засучить рукава, но, посмотрев на окутывающий фигуру шелк, расхохоталась. "Я прямо сейчас и начну, — она взяла альбом. "Скажите, а тут есть учителя? Я хорошо знаю математику и геометрию, но хотелось бы заниматься дальше".
— У тебя будет все, что ты захочешь, — мягко ответил султан. "Летом мы поедем в Эс-Сувейру, к тому времени твою виллу уже возведут, и ты сможешь заняться городом. А завтра, — он широко улыбнулся, — нас ждет охота в горах".
— Очень хорошо, — пробормотала Изабелла, быстро, аккуратно, рисуя. "Океан, — подумала она, — вилла должна выходить к нему фасадом. Тут не годится палладианская архитектура, тут все другое. Вот и хорошо, — она погрызла карандаш и наклонилась над альбомом.
— Я могу называть тебя Зейнаб? — услышала она мягкий голос султана. "Это имя напоминает твое".
— Так звали двух жен пророка Мохаммеда, — рассеянно ответила Изабелла. "Конечно, если вам так удобнее".
— Спасибо, — дверь тихо затворилась.
Он спустился по широким ступеням и обернулся — высокие, в три человеческих роста, кованые, железные двери надежно защищали вход в дом. Сад был обнесен огромной, каменной стеной.
— Ваше величество, — раздался шелестящий голос. "Охрана ждет за внешними воротами".
— И очень правильно, — сварливо сказал султан Марокко, Сиди Мохаммед, обернувшись, разглядывая высокого, с глубоко посаженными, черными глазами, мужчину. "Ты молодец, Малик, — он стянул с руки алмазный перстень. "Все, как надо. Служанки все немые, я надеюсь?"
Малик только поднял бровь и чуть улыбнулся. "Далее, — велел Сиди Мохаммед, принимая поводья белого, изящного жеребца. "Нам нужен евнух — учитель арабского языка, и евнух — учитель математики. Не болтливые, разумеется. К завтрашнему дню подготовь горную резиденцию, — мы едем охотиться, а летом она отправится в Эс-Сувейру. Я, разумеется, буду ее навещать — часто".